Иллюстративное фото: «Наша Ніва»
Американка Дженнифер Крофт — прежде всего переводчица. Известна она переводами с польского, украинского и испанского языков, а также тем, что активно выступает за более широкое признание переводчиков и их прав. Это она в 2021 году инициировала подписание петиции за то, чтобы имена переводчиков появлялись на обложках книг, над которыми они работали (на самом деле очень странно, что до сих пор так происходит не всегда).
«Исчезновение Ирены Рэй» (The Extinction of Irena Rey) — это уже не первое произведение Дженнифер Крофт (ранее были мемуары «Тоска по дому», которые вышли сначала в Аргентине, потом в США).
Новый роман якобы представляет собой перевод, сделанный американской переводчицей Алексис. Оригинал как будто был написан на польском языке аргентинкой Эми и основан на реальных событиях, хотя Алексис не говорит точно, какие части имеют отношение к реальности, а какие вымышленные. Если у вас уже кружится голова от насыщенности слоев — роман, который на самом деле является переводом польского романа, написанного человеком, для которого польский язык не является родным, — то так все и задумано. Приключения начинаются.
Произведение начинается с того, что Эми отправляется в деревню под Беловежской пущей — со стороны Подляшья.
Эми не одна — ее сопровождают еще семь переводчиков, и все они направляются в дом всемирно известной писательницы Ирены Рэй, прообразом которой является Ольга Токарчук (за переводы ее произведений Дженнифер Крофт многократно получала награды, а за роман «Бегуны» они получили Букеровскую премию вместе с писательницей).
Много лет переводчики придерживались правил Рэй: они воздерживались от алкоголя, от мяса и, в последнее время, от разговоров о погоде. Эми и ее коллеги влюблены в Ирену, просто боготворят ее, и им даже в голову не придет критиковать ее или не подчиняться ее приказам.
В первой части романа рассказ ведется от первого лица множественного числа, и переводчики называются не по именам, а по национальностям и, соответственно, языкам, на которые они переводят: Француженка, Украинец и так далее. Рассказчицу зовут Испанка, и она широко использует собирательное «мы», говоря от имени группы, особенно в отношении Рэй, которую они ценят: «Мы все были в нее влюблены».
Группа распадается, когда приходит электронное письмо с текстом нового романа Ирены Рэй, готового к переводу — тогда переводчики узнают имена друг друга, и совместное «мы» исчезает, так как каждый начинает утверждать свою индивидуальность.
Когда Ирена Рэй странным образом исчезает, и переводчики остаются в ее доме, они изучают все комнаты, содержимое компьютера, примеряют одежду Ирены. Они становятся дикими и иррациональными, устраивают различные ритуалы и обряды и даже возводят святыню для своего автора, как будто это позволит им найти ключ к пониманию ее мыслительного процесса.
Беловежский лес
Роман Ирены, над которым работают переводчики, посвящен «первой в мире художнице, занимающейся проблемами изменения климата, и первой, у кого больше миллиарда подписчиков в инстаграме, что делает ее своего рода мировой императрицей, беспрецедентной в истории Земли».
Связанный с климатом аспект произведения кажется немного искусственно прикрученным и теряется на заднем плане, как запоздалое дополнение к декорациям, но само место действия выполняет важную роль. Беловежский лес подается как волшебное место бурной и плодовитой жизни, уникальная биологическая сеть, пропитанная кровью истории.
И это правда: Беловежа — не просто кусок первобытных лесов, которые когда-то покрывали всю Европу, но и место, которое веками было ареной сражений, массовых убийств и партизанки.
Тема леса важна как метафора для осмысления того, чем является перевод. Беловежа, говорит Ирена Рэй своим переводчикам, — это не место, а биологическая сеть. Переводчики также образуют хаотичную, но необходимую сеть, в которой элементы нуждаются друг в друге для обмена идеями и смыслами во время работы (а также для того, чтобы пережить все те странные вещи, с которыми они сталкиваются во время своего пребывания в доме Рэй).
Переводы также представляют собой сети — связи между людьми и их языками.
Трудности перевода
Работа переводчиков сравнивается с функциями, которые выполняют в лесу грибы, паразитирующие на чужом сырье, чтобы развиваться (грибы — «олицетворение зла, которое пирует и радуется смерти всех и всего вокруг себя»). Но в то же время они необходимое зло, ибо поглощают смерть. Грибы делают лес возможным. Без них смерть накапливалась бы, уничтожала жизнь и приводила к массовому вымиранию).
Еще одной из метафор перевода становятся в произведении секс и зачатие, обычно внебрачное. Так же, как секс выражает непреодолимое желание стать одним целым с другим человеком, перевод выражает непреодолимое желание стать одним целым с оригиналом. Как и секс, перевод иногда создает новое, третье существо. Некоторые переводчики влюбляются в своих авторов, некоторые спят с ними, некоторые становятся одержимыми, обиженными или ревнивыми.
Переводчики «Исчезновения Ирены Рэй» жаждут тесного контакта с гением. Они занимаются сексом друг с другом, но их связи — это замена секса с автором оригинала. Украинец бросает свою жену ради словенки. Сербка, к своему удивлению, обнаруживает, что беременна в сорок два года. Аргентинке Эми исполняется тридцать пять, и она беспокоится, может ли еще родить; ближе к концу появляются предположения, что она беременна от шведа Фредди. Говорят, что у чеха, которого зовут Павел, был роман с самой Иреной, после чего она забеременела. Но через несколько месяцев у нее случился выкидыш, и она выгнала чеха, а остальным сказала, что он умер.
Переводчицы Эми и Алексис представляют два противоположных подхода к переводу. Эми преклоняется перед возвышенным гением, считает себя покорной служанкой Ирены, никогда не решается развивать собственные литературные устремления. Для нее добавить немного собственного авторства — это кощунство. Алексис тем временем не стесняется назвать целую главу новой книги Ирены «немного переписанной». Эми возмущена, когда Алексис редактирует без разрешения и искажает смысл оригинального текста.
Однако по ходу романа с глаз Эми спадает пелена. После развязки в стиле триллера Эми приходит к выводу, что Ирена — на самом деле не величественная и непревзойденная, а воровка и посредственность. «Ее гений принадлежал не ей: он принадлежал всем остальным». Значит ли это, что Алексис была права? Является ли романтический культ гениальности устаревшей концепцией? Является ли литература по своей сути коллективной? Остается ли последнее слово за переводчиком?
Роман о трудностях и красоте работы переводчика, об изменении климата, об одержимости и похоти
Роман Дженнифер Крофт о многих вещах: о трудностях и красоте работы переводчика, об изменении климата и массовом вымирании видов, о потенциале искусства спасти или уничтожить мир, об одержимости, похоть и многом другом. «Исчезновение Ирены Рэй» наполнено энергией и умом, автор демонстрирует богатый лингвистический дар и вдохновляющие идеи.
Произведение удивляет на каждом шагу, когда переходит от глубоких наблюдений о природе, искусстве и человеческих отношениях к сюрреалистическим событиям, сбивающим с толку и погружающим персонажей в реальность лихорадочного сна.
В своей рецензии на произведение Софи Пинкхэм в авторитетном «Нью-Йорк ревью ов букс» обращает внимание, что одной из интертекстуальных отсылок произведения можно считать его сходство с захватывающим литературным триллером Ольги Токарчук 2009 года «Веди свой плуг по костям мертвецов» (на белорусский язык перевела Марина Шода), в котором рассказчица — эксцентричная пожилая женщина, живущая в лесной глуши на границе Польши и Чехии.
Как и Ирена Рэй, она колдунья, увлекающаяся травяными настойками и астрологией, а также зацикленная на правах животных и необходимости уважать лес.
В «Веди свой плуг…» есть персонаж, которого зовут Писатель. Рассказчик скептически относится к литературным проектам Писателя: «Его хочется подозревать в фальши: такой человек — это не он сам, а глаз, который постоянно наблюдает, и все, что он видит, превращается в предложения; в процессе этого реальность лишается своего самого существенного качества — непередаваемости».
Задачу переводчика можно понять как стремление вернуться к этой невыразимой сущности и превратить ее в новый язык, отмечает Пинкхэм и добавляет, что в этом смысле перевод — это «второй процесс авторства, столь же опасный и мощный, как и первый».
Читайте также:
Международную Букеровскую премию — 2023 впервые получил болгарский писатель
Призраки войны: вышла новая книга о послевоенной Беларуси
Беловежская, Налибокская, Голубицкая… Какие тайны хранят белорусские пущи?
