Юрий Дракохруст — журналист и аналитик «Радыё Свабода»
— Когда я просматривала белорусские газеты с 1990-х годов, то удивлялась, как много тогда появилось громких имен в журналистике. Эта плеяда была очень сильной, и насколько я понимаю, вас тоже стали замечать именно тогда. Мне кажется, после того периода больше такого явления у нас не было. Это заслуга именно этого исторического времени?
— В конце 80-х — начале 90-х у нас действительно взошло много «звезд» в разных сферах. Значительная часть нынешних политиков появились именно тогда. То же самое было и с журналистикой: многие яркие фигуры, которых мы и сейчас видим в медийном пространстве, возникли в тот период. В переломные времена так часто происходит. Я до начала 90-х занимался математикой. Но тогда и в медиа, и в политику, и в бизнес, который только рождался, приходили люди из разных сфер. Было время дилетантов и авантюристов.
Но восходы новых «звезд» мы видели и позже. Можно назвать хотя бы Артема Шрайбмана. Он довольно быстро занял свое место на Олимпе нашей профессии.
— Мне кажется, случай с Артемом уникальный. А что насчет остальных? Раньше я думала, что, возможно, у нас действительно больше не было переломных моментов, не было почвы, на которой такие имена могли вырасти. Но потом случился 2020 год. И я бы не сказала, что потом что-то сильно изменилось.
— Артема как журналиста породила новая постсоветская эпоха нулевых — эпоха TUT.BY и хипстеров. А что касается 2020 года… Поражения редко порождают соцветие «звезд». Хотя в политике тот год их родил — Бабарико, Тихановская, Латушко, Вечерко, Колесникова. Ну а в нашем ремесле — пока так, не появились. Может, позже появятся, из переосмысления 2020 года. В XIX веке, спустя 20 лет после восстания Калиновского, в Питере появилась группа белорусских студентов «Гоман», которые придумали Беларусь и белорусов как отдельную нацию. Можно вспомнить и «Культуру» Ежи Гедройца, который в некотором смысле придумал современную Польшу. Что-то такое может произойти и у нас, и оно обязательно произойдет — раньше или позже.
— Мне казалось, что дело в другом: наша журналистика начала развиваться в какую-то собственную сторону. Условно, был «ваш» период, когда появилось много сильных авторов, и это было начало нашей эволюции в сторону западных медиа. Но потом что-то изменилось — журналистика как будто стала более командной, неиндивидуальной. Может, дело в том, что наше медийное поле просто этому не способствует?
— Условия на нашем поле сейчас вообще мало чему положительному способствуют. Независимая белорусская журналистика сейчас почти полностью эмигрантская. В результате мы теряем непосредственное ощущение своего общества: мы не ходим на «Комаровку» и за кофе в «Центральный», не ездим на «сотке» по проспекту. Стоит упомянуть и о финансовых проблемах: сейчас почти все заметные независимые медиа — «экстремистские формирования». Кто будет давать им рекламу? В таких условиях не приходится ждать появления созвездия новых имен.
— А мне кажется, что это то, что надо поддерживать извне уже сейчас. Павел Слюнькин как-то сказал, что «Запад силен индивидуальностями». Сильное мнение — это, пожалуй, единственное средство, которое у нас есть, чтобы бороться с окружающими ужасами. Поэтому для меня было приятным открытием, когда Ольга Лойко запустила свой проект с авторскими колонками. Получается, все же есть понимание того, что нам это нужно?
— Проект Лойко действительно очень важен, у него, может, не такая большая аудитория, но он — о смыслах, о видении. Я бы вспомнил и Мелкозерова, и Шапарова. Они встали на крыло как раз после 2020 года. Условия сейчас тяжелые. С другой стороны, новые технологии открывают новые возможности. Открой собственный YouTube-канал — и, если повезет, ты завоюешь мир.
— Но этого сейчас и не происходит. Получается, у нас есть возможности и новые средства для того, чтобы такие люди появлялись, но все почему-то останавливается на Шрайбмане.
— Это как на чей вкус. Для кого-то кумиры — скорее Мелкозеров и Шапаров. А насчет 2020 года мне кажется подходящей метафора разряженного аккумулятора. Есть такое ощущение. С начала века белорусское общество накапливало социальную энергию — поднимался бизнес, шли коммуникации с Западом, появлялись НГО. В 2020 году все это взорвалось. Но мы проиграли. И энергия, приведшая к взрыву 2020 года, не трансформировалась в построение нового общества, как оно было в конце 80-х — начале 90-х. Не произошло появления новых имен в журналистике, в частности. А в целом в обществе идет медленное накопление энергии, «аккумулятор» заряжается.
— Может быть такое, что это не накопление, а, наоборот, медленный упадок?
— Одно не исключает другого. В политической, даже общественной сфере — внешне да, упадок. Здесь можно провести аналогию с общественной ситуацией в Российской империи после поражения революции 1905 года. Тоже реакция, репрессии, и вместе с тем утомление людей от политического, даже от общественного, уход в частное, личное.
Я не думаю, что здесь есть какой-то «золотой ключик», при помощи которого медиа могут повернуть этот тренд. Но надо пробовать — что еще остается? Чей-то успех, щелчок от точного попадания и будет показателем того, что тренд поменялся и штиль закончился. Тот же 2020 год начался не с выдвижения Цепкало — он начался со взрывообразного роста аудитории ТГ-каналов.
Читайте также:
Шрайбман предлагает Западу пересмотреть стратегию в отношении Беларуси
У Чалого спросили, когда он пригласит Шрайбмана на свое вечернее шоу
