Скрин стрима
О семье и о том, за что живет
Протасевич уточнил, что отцом стать не успел и его жена не майор КГБ.
Сам он сейчас не работает, живет за счет жены. Из-за того, что был в списках экстремистов и террористов, не мог устроиться на работу и некоторые счета до сих пор заблокированы.
А пока сидит дома, увлекся таро и смотрит «Битву экстрасенсов».
Протасевич сказал, что не может выезжать, так как у него не погашена судимость и по линии налоговой есть задолженность. Плюс идет еще один процесс по возмещению ущерба.
О показаниях на других
«Наша Ніва» спросила, не стыдно ли ему за то, что наговорил на других людей.
«О каких людях, при каких ситуациях? Слишком абстрактный вопрос», — сначала заметил Протасевич.
После уточнения, что имеются в виду показания на людей, которые сейчас за решеткой, Роман ответил, что все подробности разглашать не может.
«У меня действительно были допросы по многим людям. У меня спрашивали: «Знаешь?» Ну знаю. «Такой и такой?» Ну да. Откуда знаком и эти все стандартные вопросы. Такие общие фразы, это раз.
Во-вторых, эти люди уже находились в СИЗО. Неужели вы думаете, что, если бы я, зная (а у меня было много допросов о людях, которых я даже не знал), резко стал говорить «нет, не знаю», этим людям не дали бы срок или что-то было иначе? Или вы думаете, если я бы сказал «Нет, я отказываюсь давать показания», этих людей бы сразу отпустили? В чем логика?
А вы прицепились к каким-то словам, что где-то были мои показания. Часть из того, что было в моем деле (не знаю, как правильно сказать, пусть простят мне юристы и сотрудники силовых структур), бралась кусками, чтобы была какая-то общая фабула. Поэтому там могла присутствовать моя фамилия».
«Наша Ніва» спросила у Романа также, почему с помилованием и домашним арестом повезло только ему. Другим не предлагали или они сами не захотели?
«Я считаю, что в какой-то степени мне повезло. В какой-то степени я выстроил какую-то правильную тактику, потому что я не шел на конфронтацию, а признавал очевидные вещи, в том числе и публично, и не старался из себя строить то, чем не являюсь».
Протасевич также сказал, что государству не было смысла сажать самолет: мол, так как за неделю до этого над Беларусью пролетали члены штаба Тихановской и их могли бы тогда посадить. Это неправда: показания диспетчера, сбежавшего за границу, и другие факторы свидетельствуют о том, что самолет посадили принудительно в Минске по указке властей.
О Софье Сапеге
У Протасевича спросили: не жалеет ли он, что его заявления о женитьбе вышли в те же дни, когда Софья Сапега получила приговор.
«Я ни разу публично или непублично не сказал ничего плохого про Софью. (…) У меня к ней нет никаких негативных ощущений. А что касается свадьбы… Тот пост, где я объявил что женился, — это действительно была моя ошибка, что он вышел в то время. Просто на тот момент были другие вопросы, о которых думал, и более того, я не знал, когда Софье вынесут приговор, поэтому так получилось».
Он добавил, что это было не специально и он сожалеет, что так получилось.
О репрессиях
У Протасевича поинтересовались: как он думает, когда прекратятся репрессии, ведь многие хотели бы вернуться.
«Нигде никто среди людей уже давно об этом не говорит и забили на это болт. Возможно, культивируются отдельные задержания в оппозиционных СМИ. Но в Беларуси всем давно все равно и эта тема неактуальна несколько лет как», — сказал он.
Не боится ли он, что сам снова окажется за решеткой?
«Я не совершаю больше преступлений, за которые могу оказаться в СИЗО, мне бояться больше нечего», — считает Протасевич.
«Я не переобувался. Меня бросили свои же»
Как Роман смог убедить силовиков, что окончательно изменил позицию и больше не будет переобуваться?
«Я не переобувался. Меня бросили свои же — как я после этого должен к ним относиться? Поясните».
Парень добавил, что сейчас не держит зла за исключением каких-то медийных персон.
«Меня отправили на убой, чтобы обрести какую-то политическую выгоду».
Жесткие приговоры (более 10 лет) журналистам — это справедливо?
«Должны отвечать или журналисты, или компетентные органы. У меня нет такой привилегии говорить насколько жестко-нежестко. Я живу в Беларуси, значит есть одно простое правило: нравятся или нет законы, я буду их придерживаться», — ответил Протасевич.
Про стрим у Азаренка и национальный флаг на полу
Один из зрителей упомянул стрим у Азаренка, куда позвали Протасевича, и в студии постелили бело-красно-белый флаг. «Почему не наступил?» — спросил зритель. Роман объяснил, что когда заходил, не видел флаг, поэтому наступил и чуть не упал, поэтому когда выходил, переступил, чтобы не поскользнуться.
Есть ли у Романа кураторы?
«Вы правда считаете, что сейчас в Комитете государственной безопасности на меня есть дело? Правда думаете, что если бы было, я бы стал рассказывать в интернете, как все это устроено?»
Протасевич объяснил, что вернуться в эфир решил, чтобы говорить с людьми. Для него это тоже момент терапии, поскольку он принимает снотворное и другие лекарства.
