Иллюстрация: Соня Владимирова / Медиазона
«ЭЛ-ТЭ-ПЭ. ЭЛ-ТЭ-ПЭ», — выкрикивают с трибун осужденные в темных робах. Один из них бьёт в бубен. Вокруг стадиона, обнесенного трехметровым забором, — вышки с охранниками.
«Серёга, ты остаешься в центре. Вова и Дима — в нападение идёте», — сотрудник администрации напутствует футболистов в бело-красно-белой форме из волковысской ИК-11.
В перерыве футболистов и болельщиков развлекают музыканты: заключенные в черно-желтой форме играют на синтезаторе и бас-гитаре, осужденный в синей майке с 11 номером поет в микрофон.
«Конечно, накапливаются с годами какие-то эмоции. А после футбола выходишь как новый человек. На душе легко, спокойно», — комментирует игру заключенный Юрий Андруконис, капитан команды ИК-11.
Таким в 2013 году телеканал СТВ показал чемпионат по футболу среди заключенных.
В колонии вместо стадиона — хоккейная коробка, играть в шортах нельзя
В колонии, где отбывал наказание Александр, в футбол играют внутри хоккейной коробки. Раньше поле было покрыто асфальтом, а теперь там положили квадратные резиновые плиты. В мяч играют летом и осенью, а на зиму в коробке заливают каток.
Команда отряда может приходить на тренировки 3-4 раза в неделю. Александр ходил, когда они не совпадали с работой: в основном получалось дважды в неделю. Играют мячами, которые есть в отряде. На новые можно было скинуться, но с политзаключенных денег не брали.
Желающие платили сигаретами. В колонию можно было передать бутсы и кроссовки, а в шортах играть нельзя: «Это запрещенная форма одежды. Ты якобы должен быть в штанах, в общем у тебя не может быть шортов. Но если ты не политический, то к шортам твоим никто не цепляется».
После приезда в колонию проверяющих в 2023 году политзаключенным запретили ходить на тренировки.
«Но ты можешь участвовать в чемпионатах. Причем в чемпионатах тебе «рекомендуется» участвовать. В каждой команде желательно, чтобы хотя бы один политический был», — рассказывает Александр.
Такие чемпионаты проводятся дважды в год — весной и осенью. В зависимости от количества команд сначала играют групповой турнир, потом — плей-офф.
Александр говорит, что среди сотрудников колонии были те, «кто на самом деле интересуется и любит футбол».
«Поэтому для них это возможность организовать культурный досуг, чтобы у людей была возможность эмоции выплеснуть. Я не знаю психологии администрации, но у меня ощущение, что, когда ты постоянно проводишь время с осужденными, ты начинаешь немножко их проблемами жить. Благодарность тем адекватным людям. Не все адекватные, но такие есть».
Профессиональные футболисты VS любители
Уровень игроков в колонии Александр сравнивает с дворовым, выбирать не приходится. Хотя иногда в колониях появляются звёзды спорта.
Например, в команде могилевской ИК-15 играл экс-футболист «Крумкачей» Олег Дыбаль. В 2019 году его осудили на 9 лет усиленного режима по «наркотической» статье. Журналист Олег Груздилович, отбывавший наказание в той же колонии, предполагал, что победа в местном чемпионате смягчила футболисту наказание — его перевели на химию. Сам кубок, «типичную спортивную вазу», футболист оставил в колонии. В апреле 2023 года его заметили играющим на свободе во второй лиге за команду «Трактор».
В бобруйской колонии сидит бывший футболист сборной Беларуси и местной команды «Белшина», 46-летний Виталий Ланько. Он получил 3 года лишения свободы за организацию договорных матчей.
«Если человек с реальным футбольным прошлым, он просто укатывает всех и все. Объективно это другой уровень, небо и земля относительно остальных», — говорит Александр.
Профессиональные футболисты иногда проводят товарищеские матчи с заключенными. Например, в 2016 году футболисты «Славии» сыграли с осужденными из ИК-21, а в сентябре 2023 футболисты «Белшины» к Дню знаний сыграли с командой «Юниор» из бобруйской воспитательной колонии №2.
«Без милиционера нельзя играть». Футбол на химии
Глеб отбывал наказание в исправительном учреждении открытого типа (ИУОТ), то есть на «химии». На территории его ИУОТ стадиона не было, но в городе было еще несколько таких учреждений — играть можно было там, на выездах.
На химии мяч и манишки осужденные покупали за свои деньги, сами организовывали и поездки на соревнования, говорит Глеб. «Химикам» с разрешения администрации можно выходить в город: за инвентарем отправляли парня, который «много раз сидел за воровство» и был ответственным за спортивные мероприятия.
Иногда осужденным приходилось уговаривать сотрудников ИУОТ отвезти их поиграть в футбол.
«Если мероприятие надо было провести и приезжали проверяющие, то нас, конечно, возили играть в футбол. Все остальные разы мы записывались, а потом у милиционера не находилось времени. То он чай пил, то катышки из пупка выковыривал. Нас не водили. А без милиционера нельзя играть».
Для милиционера в ИУОТ было важно «провести мероприятие, составить протокол и сделать фотографии», говорит Глеб: «А так им по барабану, как там будет».
Никаких поощрений политзаключенным. Договорные матчи
В городе, где Глеб отбывал химию, были две мужские футбольные команды, название — по номеру ИУОТ.
«Парень, которого к нам перевели из другой химии, сказал, что у них название было. И майки они сделали прикольные, про черепашек-ниндзя. А у нас женщина из УДИНа суперстрогая была, ее боялись даже милиционеры. Отклонение от ее обычаев приводило к негативным последствиям. Поэтому если она хотела, чтобы все играли только в манишках, значит все будут только в манишках», — вспоминает Глеб.
Иллюстрация: Соня Владимирова / Медиазона
Сначала на химии проводилась домашняя игра. Один матч — и победитель едет на республиканские соревнования. На внутреннем матче выиграла команда Глеба, среди футболистов были осужденные по политике и «наркотическим» статьям. Несмотря на победу, на республику они не поехали.
«У нас впечатлительные милиционеры не хотели отпускать политических и наркоманщиков, а хулиганов и воришек — без проблем. На соревы в Минск поехали те, кто очень крупно проиграл всё и не занял никакие места».
В те же дни игроки, не попавшие на республику, сыграли матч с командой из другого города.
«Женщина из Управления Департамента исполнения наказаний (УДИН) говорит: «Ой, какие хорошие ребята. Победителям будут поощрения от меня». Естественно, такой человек обманывать не будет. Тем более милиционер. Ну, мы улыбнулись, ладно. Она еще просто не знала, какие [у нас] статьи», — вспоминает Глеб.
Кроме футбола в тот день проходили соревнования по настольному теннису и другим видам спорта. Команда, где были политзаключенные, выиграла во всем. На церемонии награждения сотрудница ДИН вспомнила о своих словах про поощрения и спросила, по каким статьям осуждены победители.
«Тут ей дают бумажку, что у нас все политические. Она говорит: «Ладно, разберемся». Потом нам вручили магнитики с надписью «Могилев», а поощрения дали парням, которые ездили в Минск на соревнования и заняли последнее место».
Глеб рассказывает про еще один случай несправедливости: в одном из матчей его команда выигрывала со счетом 13:11, но милиционер сказал, что победить должны соперники:
«Закончили игру и в протоколе написали, что мы проиграли 12:15. Милиционеру виднее, всё-таки он высшее образование получил и математику ему преподавали».
Нелегальные трансляции после отбоя
Посмотреть футбол в колонии тоже можно было. Александр говорит, что в его ИК было два зала с телевизорами: на одном включали спорт и новости, на втором — фильмы. Но смотреть телевизор можно было до 21:00, в то время как многие матчи идут как раз вечером. Тем не менее, что-то удавалось посмотреть по телеканалам «Беларусь-5» и «ЯСНАе».
Кроме того, можно было посмотреть и чемпионат мира. Несмотря на то, что с 2021 года по белорусскому ТВ его не транслируют.
«Насколько я понимаю, что-то скачивали с торрентов и на следующий день показывали. Не знаю, на каком уровне кто на что договаривается. Вывешивается объявление, что в 12 будет показ».
На химии, где отбывал наказание Глеб, футбол смотрели в основном на телефонах. Телевизор тоже был, стоял в актовом зале. Однажды Глеб остался там посмотреть матч.
«А там гражданин Азаренок какую-то чушь нес, что милиционер сказал: «Ну его нахуй», и мы все ушли. По воскресеньям нам показывали фильмы про товарища Сталина. А футбол можно было смотреть на своем телефоне негласно, потому что в 22 отбой и надо было спать».
«Это единственное место в колонии, где я хоть на минуту забыл, что я в тюрьме»
Осужденные, которые не играли в футбол, могли прийти на стадион как болельщики:
«Но объективно — нафига тебе это надо. Поэтому болельщиков почти не бывает. Бывает на финал чемпионата кто-то подойдет. Ты не будешь там особо скандировать. Вскрикнешь «забивай» — это не запрещается», — объясняет Александр.
«Ты играешь не для зрителей, для себя. Я поймал себя на мысли, что это единственное место в колонии, где я хоть на минуту забыл, что я в тюрьме. У тебя ощущения, что ты просто с друзьями или коллегами отправился поиграть в футбол. Потом ты возвращаешься с футбола в мыслях.
У тебя нет, в отличие от СИЗО, проволоки над головой. Но все равно ты понимаешь, что ты в тюрьме. А футбол — это одно из немногих мест, где ты можешь отключиться от этого всего».
Читайте также:
«Они схватили меня в день моего несчастья». Дмитрий Дашкевич пробыл полгода в бетонной клетке
