Витис Юрконис. Скриншот из видео
По данным департамента миграции Литвы на начало августа, с января в получении виз и ВНЖ отказано 910 гражданам Беларуси. Их признали угрозой безопасности страны. Разрешение на временное проживание литовские власти не выдали 337 белорусам и отказали еще 121 гражданину РБ в смене ВНЖ. У 205 беларусов аннулировали разрешения на временное проживание.
«Если мы говорим о нацбезопасности и безопасности белорусов в Литве, главное, не забывать о двух аспектах, — говорит политолог. —
Первое — человек с белорусским паспортом не является по умолчанию пострадавшим от репрессий, ровно как не является связанным с режимом.
Статистика пока показывает именно такую ситуацию: решения принимаются в индивидуальном порядке.
Второй аспект, и он не менее важный, — в обходе санкций или разном бизнесе, который получает прибыль от войны в Украине и репрессий в Беларуси, точно участвуют в том числе и граждане стран ЕС.
Это ответ всем, кто думает, что закрытие от демократического населения Беларуси что-нибудь решит — в этой борьбе отсутствуют простые технические решения.
Тут нужны точечные решения, а также четкая позиция самих белорусов, что время жонглирования и шпагата между ЕС и Россией прошло. И это касается как бизнес-сообщества, так и рядового гражданина».
«Помощь и поддержка белорусских демократов никуда не делась»
«Порядка тысячи отказов в получении виз и ВНЖ — много ли это? При раскладе в 60 тысяч белорусов, которые въехали в Литву с начала войны, мне кажется, это вообще небольшая цифра, — отмечает Витис Юрконис. — И считать ли эту цифру большой, зная, какой процент населения в Беларуси служит в госучреждениях, сколько людей работает на «кошельки Лукашенко», которые также участвуют в обходе санкций, сколько участвуют в преступлениях против белорусов, в нарушениях прав человека и так далее?
В Беларуси примерно 1500 политзаключенных [понимаем, что число политических можно умножить в несколько раз]. И мы понимаем, что за каждым из них есть прокурор, следователь, судья, оперуполномоченные, рядовые охранники, начальник колонии и многие другие. И думаю, что ни один белорус, который выступает за демократические ценности, не будет отрицать, что все эти люди должны быть в списке невъездных не только в Литву, но вообще в ЕС.
То есть, только по этой оценке цифра отказов могла быть в разы больше».
Есть и другой аспект, напоминает Витис Юрконис. С осени прошлого года белорусам и россиянам для получения национальной визы или ВНЖ необходимо заполнять анкету, в которой, кроме ответов на вопрос, чей Крым и как он относится к российской агрессии, человек рассказывает о своем прошлом: служил ли в армии, сотрудничал ли со спецслужбами, работал на госслужбе и т.д.
«Я уверен, что были случаи, где люди писали неправду по поводу своего прошлого. Думаю, нечестность также является одним из критериев отказа, — говорит политолог. — Как и «Крымнаш», — таких ответов, насколько я знаю, было немало.
Однако меня больше смущает вот что. Где белорусские журналисты, которые расследовали бы и говорили о конкретных случаях невыдачи ВНЖ? Потому что при 60 тысячах выданных разрешений на проживание говорить о тысяче отказов, что всех белорусов якобы «забанили» и собираются высылать — это как минимум выглядит передергиванием реальности и искажением фактов.
При том на всех уровнях в Литве звучало и продолжает звучать, что наша помощь и поддержка белорусских демократов никуда не делась.
Люди, которые пострадали от режима — правозащитники, активисты, независимые медиа — довольно четко измеряемая группа. И на них, даже когда говорят о будущих и потенциальных ограничениях для белорусов, это не повлияет вообще никак.
Однако основная часть белорусов, находящихся в Литве, приехала в страну не по политическим, а по экономическим причинам — дальнобойщики, строители, IT-специалисты и многие другие».
И здесь, говорит Витис Юрконис, хотелось бы услышать мнения белорусских независимых экспертов, экономистов, политологов, а также политиков: где сами белорусы проводят красную линию? Если у тебя отец или мать работают в КГБ, или в суде, или родные заняты где-то в военном производстве — это ОК или нет? Впускать ли такого человека в Литву или отказывать? Где провести грань?
«Если человек работал на режим до сентября 2020 года — это одна ситуация, до лета 2021-го, до посадки самолета RyanAir — другая, до марта 2022-го — третий порог, а если работает до сих пор? Мне кажется, самим белорусам нужно ответить на эти вопросы и публично об этом заявить.
Потому что если оставить выбор другим — литовцам ли, полякам или латышам — то наверняка будет выбран самый строгий вариант, исходя из соображений безопасности».
«Говорить о том, что калиновцы обеляют всех граждан Беларуси, неправильно»
Такой же подход, отмечает политолог, касается службы в армии. В Литве еще задолго до полномасштабного вторжения в Украину решили, что один только призывной возраст просителей не является достаточным критерием для сопровождения по линии правозащитников и выдачи гуманитарных виз/ВНЖ. Те, кто утверждает иначе — мол, достаточно быть отказником, чтобы тебя приняли в ЕС — вводят людей в заблуждение.
«Статистика показывает, что в Беларуси, увы, немало людей придерживаются прокремлевских взглядов и поддерживают войну против Украины. И как с этим быть, надо решить самим белорусам.
Конечно, мы видим и тех, кто помогает Украине и противодействует кремлевскому влиянию в стране, и всецело их поддерживаем, — но говорить о том, что ребята-калиновцы, кто воюет в Украине, обеляют всех граждан, неправильно. Потому что если «всех» — значит, и режим тоже? Хотя, безусловно, полк Калиновского, добровольцы и волонтеры, которые помогают Украине, добавляют политического веса белорусским демсилам, заявляющим о поддержке украинцев и связывающим победу Украины с изменением расклада сил во всем регионе, также и в Беларуси».
«Но с другой стороны, есть как минимум несколько сотен белорусов, прямо написавших в анкете, что считают Крым российским и поддерживают агрессию против Украины, — и это тоже показатель, что каждый кейс нужно рассматривать индивидуально.
И когда журналисты или политики говорят обо «всех белорусах», нужно говорить конкретно: может быть, дело не только в том, что человек когда-то десять лет назад служил в армии, но есть и еще что-то?
Например, если он приехал на гуманитарных основаниях, но катается туда-сюда через границу — есть вопросы. По анкете я слышал пару случаев, когда люди говорили о технической ошибке. Но звучит странно. Еще более странно, когда дальнобойщики говорят: мол, мы опасемся «утечки» этих анкет в Беларусь, поэтому так ответили. А не опасаетесь работать в логистических компаниях, помогающих режиму обходить санкции, здесь как бы все в порядке?
Возможно, дело в том, что не все люди привыкли рефлексировать и думать о последствиях своих действий. Хотя ведь не секрет:
если ты покупаешь машину в условной Германии и везешь ее на продажу в Москву, ты помогаешь обходить санкции, помогаешь богатым российским ребятам и Кремлю вести войну. И пусть это капля в море, но таких случаев немало».
«Важно рассказывать о том, что борьба продолжается»
Для того, чтобы минимизировать их, полагает Витис Юрконис, белорусскому обществу нужно включить механизмы саморегулирования:
«Несложно встать на границе и посмотреть, машины с какими номерами едут, интервьюировать людей — если очевидны политические мотивы, не освещать эти кейсы, чтобы не навредить, а вот
если человек едет пять раз в неделю туда и обратно, понятно, что в плане репрессий ничего он не опасается, и тогда стоит расспросить: чем он занимается, как получил визу и т.д. На эту тему можно собрать материала на десятки, если не сотни расследований.
Напомню, что такие же вопросы есть и к гражданам европейских стран. Мы знаем, что есть литовские компании, которые нанимают белорусов и участвуют в обходе санкций — идут разбирательства на этот счет. Или есть у нас мэр Каунаса, который до сих пор имеет действующий бизнес в России — ему задают очень много неприятных вопросов, оказывают публичное давление. Открытое общество так действует.
И мне кажется, тем белорусам, кто сейчас находится в безопасности и пользуется благами этого открытого общества, также важно говорить о конкретных кейсах, а не обобщать и не сеять панику.
Никто не собирается выгонять белорусов из Литвы, и та солидарность, которая была в 2020 году, никуда не исчезла. Но то, чтобы она не уменьшалась, на мой взгляд, зависит и от самих белорусов.
Когда почти полгода практически любые темы в белорусских СМИ относительно Литвы или реакции в литовских СМИ касаются лишь виз и ограничений, а не того, как белорусы продолжают свою борьбу — у некоторых создается впечатление, что речь только о требованиях к Литве. А очень важно рассказывать о том, что борьба продолжается, пусть и в подпольном виде, что взаимоподдержка сохраняется.
Хотелось бы открытого диалога на этот счет. И не только от политиков. Есть расследовательские центры, есть независимые журналисты, правозащитники, бывшие политзаключенные, помогающие в документации репрессий — все совместно могут «санкционировать» соучастников режима, называть поименно и судей, и бизнесменов, чтобы не было этого чувства безнаказанности».
Читайте также:
В случае закрытия границ въезд в Литву запретят не всем
В Литве попросили президента не выгонять из страны белорусских дальнобойщиков
