В государстве, которым он управляет, большинство промышленных предприятий на грани остановки, финансовая система вот-вот будет парализована, чужая армия занимает всю южную границу и осуществляет агрессию с его территории… А он созывает специальное совещание о том, как очистить леса от бурелома.
Делает вид, что ничего чрезвычайного вокруг не происходит. Выполняет роль тщательного хозяина, который на каждом сломанном дереве хочет заработать: цены на древесину сейчас на зарубежном рынке высокие. И это при том, что всего день назад, 8 Марта, и российская, и белорусская деревообработка попали под жесткие санкции: экспортировать древесину с 14 марта станет невозможно.
Ничего, успокаивает Лукашенко: «Не мытьем, так палкой — ее будут просить покупать. И Евросоюз, и южные наши государства и соседи». Приятно, конечно, что уважительно надеется на »южных соседей». Правда, пока что к «южным соседям» направляются не вагоны с древесиной, а российские танки и ракеты. И сама белорусская территория из-за этого вскоре может стать объектом ракетных и бомбовых атак.
Разрушен мир белорусского чиновника
Лукашенко чувствует, какой моральный дух царит в его когда-то так хорошо вышколенной «вертикали».
Публично чиновники, правда, молчат, но что говорят между собой, для него не секрет. Лукашенко эти разговоры слышит: «Дисциплину надо подтягивать. Разболтались дальше некуда. Больше в Украине воюют языком, чем занимаются своей страной. Так вот, чтобы войн не было на территории Беларуси, нужно экономику крепить свою» (с выступления на совещании 9 марта).
И несколькими днями ранее он обижался, что ему «приходится повторять и убеждать», что они его «не хотят услышать», что не доверяют его словам (с выступления 4 марта).
Чиновники, на послушания и молчаливости которых долгие десятилетия держался этот режим, сегодня в отчаянии и растерянности. Их привычный мир рушится. Причем в гораздо большей степени, чем у не наделенного властью рядового белоруса.
Конечно, средней руки белорусский »вертикальщик» — вовсе не российский олигарх. Ареста яхты в итальянских портах ему бояться нечего. И особняков в Лондоне или на Лазурном берегу у него нет, то и не отберут. Но он уже давно привык к конкретному жизненному стандарту. Например, к хорошему европейскому или японскому автомобилю, к итальянской мебели и немецкой бытовой технике. В ежегодных планах на летние каникулы в его семье если не Майорка, то Римини или Канары. Его жена привыкла одеваться в Guess, Томму Hilfiger или Boss. И что с этим всем теперь будет?
А что случится с его доходами? И речь не только об официальной рублевой зарплате, которая, естественно, резко уменьшится пропорционально цифрам обменного курса белорусского рубля относительно твердой валюты. Многие из них делали различные негласные гешефты — то ли способствуя коммерческим компаниям на подчиненной территории, то ли сдавая в аренду офисы или склады, оформленные на подставных лиц. Но где сейчас окажутся те состоятельные коммерсанты? Кому понадобятся офисы и склады? Сколько можно заработать на их аренде, когда компании массово закрываются, а бизнесмены и айтишники толпами покидают страну?
Ситуацию не сравнить с той, что была в августе 2020 года. Все же тогда за спиной растерянного Лукашенко, бегавшего с автоматом вокруг своего дворца, невидимо витала тень всесильного Путина. И чиновничество в своей массе тогда не слишком колебалось: у большинства была определенность, что режим выдержит.
Теперь все иначе. Они с ужасом следят за происходящим в Украине, в Москве и вокруг. Они хорошо осознают, какими будут последствия санкций. И они задают себе вопрос о собственной судьбе, которая может постигнуть их в том случае, если Лукашенко больше не сможет рассчитывать на российское содержание и оборону.
«Засем было все это начинать? Нормально же жили», — честно признался в разговоре один давний знакомый, который по-прежнему остается при должности. Не сомневаюсь, что приблизительно такой же вопрос задают тысячи и тысячи его коллег. Они утихли и замерли в ожидании и неопределенности.
В то время, когда решается судьба Беларуси на многие последующие годы, когда она непосредственным образом задействована в военной авантюре России, а белорусские солдаты сегодня-завтра могут быть посланы на бойню, — те, кто мог бы остановить все это, молчат.
Правда, и публично поддерживать российскую агрессию уже никто не осмеливается. Даже «наш глашатой» Азаренок как-то припал и без прежнего рвения рассказывает о «бандеровской» Украине и ее освободителях.
А вспомните, как в конце января руководители «вертикали» во многих регионах (в Мозыре, в Барановичах, в Гомеле) лично встречали эшелоны с российскими войсками с торжественными митингами, пирогами и даже плясками под баян. Звучало много пафосных слов о защите Отечества и верности традициям. Многие из тех, кто угощался теми караваями и танцевал с девушками на фоне танков, сейчас лежат по обе стороны украинских дорог в тех сгоревших танках и БМП, которые выгружались на белорусских станциях под звуки белорусских оркестров всего месяц назад.
9 марта. 14-й день войны. Лукашенко рассказывает народу о том, как надо упорядочивать сломанную ветром древесину и наводить порядок в лесу.
Призванные на совещание чиновники молча склонились над столом и все пишут, пишут, боясь оторвать глаза от своих блокнотов и встретиться взглядом с тем, кто делает вид, словно ничего чрезвычайного не происходит. Хотя и этим чиновникам, и еще 9 миллионам белорусов так хотелось бы спросить именно у него:
на кой нам черт эта чужая война, чужие войска на нашей земле и ненависть, презрение целого мира, которые очень скоро с железной неизбежностью превратятся в длинную полосу неустроенности, нестабильности и нищеты?
