2 года «химии» за эмоджи-какашку
История которая просто-таки прогремела по всей Беларуси и не только. 33-летняя Ольга из Ивацевичей написала под информацией о местном милиционере: «Знакомая морда. Человек — ***». Только вместо звездочек в ее комменте были три эмоджи-какашки. Вскоре к ней пришли силовики, был обыск, угрозы отобрать ребенка, потом — закрытый суд. Приговор — два года «домашней химии» и 2000 рублей компенсации потерпевшему милиционеру.
Но на этом всё не закончилось. После приговора расстроенная Ольга в ивацевичском чате написала, что «милиционер обос****ся и опозорился». И тот милиционер снова подал на нее заявление, так что женщину ждет новый суд.
Уголовное преследование за комментарии в адрес умершего силовика
Могилевский милиционер умер от осложнений после коронавируса, об этом написали в телеграм-канале одного из СМИ, добавив официальный некролог с фотоснимком.
За комменты под постом последовали уголовные дела: негативные отклики сочли оскорблением представителя власти. Известно, что как минимум один из комментаторов был приговорен к двум годам «домашней химии».
2000 рублей за «хероев»
Два года «домашней химии» получил и простой минский монтажник. В феврале 2021 года мужчина написал комментарий «Такие херои и пусть весь мир подождет» под фото, на котором сотрудники МВД в форме снимали надувные шарики.
Это сочли оскорблением сотрудников МВД, завели уголовное дело. Сами двое потерпевших на суд не пришли, но каждый предъявил материальный иск на 1000 рублей.
Лингвистическая экспертиза установила, что слово «херои» имеет негативный характер. Само собой, автора комментария признали виновным.
Не вопрос, а «оскорбление президента»
19-летний парень оставил комментарий в телеграм-чате «Каратели Беларуси» под изображением Лукашенко и Путина. Он написал: «Самая милая пара Восточной Европы «Как вы думаете, кто в этих отношениях мужчина?»
Возбудили уголовное дело. На суде парень признал вину, объяснял, что не имел целью оскорбить, а просто написал комментарий. Комментарий обвиняемый оставил на эмоциях «из-за предоставления кредита Беларуси».
Прокурор запросила для парня год колонии, но приговор оказался мягче: 1,5 года «домашней химии».
Назвала козлом — получила два года
Интересно, что под репрессии попадают и коллеги «обиженных».
На два года «домашней» химии осудили бывшую сотрудницу Департамента охраны МВД за оскорбление сотрудника милиции. Ольга Шукалович опубликовала комментарий под фото милиционера: «Из-за таких козлов ментов не любят». После задержания ее уволили с работы.
Гособвинитель просил наказать Ольгу двумя годами «домашней химии». «Потерпевший» заявил моральный ущерб в 1000 рублей. Судья полностью поддержала обвинение.
1,5 года «домашней химии» за «тварь»
65-летнюю, больную онкологией, пенсионерку Людмилу Хлусевич осудили на 1,5 года «домашней химии» за оскорбление сотрудника милиции из Вилейки Жарикова.
Под одним из постов в социальной сети «Одноклассники» женщина оставила комментарий из одного слова «тварь».
А жительница Лиды Татьяна Зверко, отправила сообщение знакомому милиционеру, увидев его фото в телеграм-каналах. Также она оставила несколько публичных комментариев о том самом милиционере и Лукашенко.
Последовали обыски, суд и чудовищный приговор — 1,5 года колонии. У женщины маленький ребенок, которого она еще кормит грудью, но этот фактор ни на что не повлиял.
Написала «генеральный прокурор — преступник» — обвинили за клевету
Когда к комментарию тяжело притянуть одну статью УК, то всегда найдется другая.
Так жительница Боровлян получила 2 года химии с направлением в исправительное учреждение за комментарий «генеральный прокурор — преступник». Суд признал ее слова клеветой. Кроме того, женщина должна выплатить генпрокурору Шведу 9 тысяч рублей компенсации (сам Швед просил 10 тысяч, но суд сократил сумму).
«Я с этим ч*** в молодости гуляла»
Сегодня, оказывается, нужно с осторожностью отзываться о бывших ухажерах. Учительница из Барановичей получила два года домашней химии за комментарий под фото милиционера, который когда-то был ее кавалером.
Женщина написала: «Я с этим ч*** в молодости гуляла». Лингвистическая экспертиза установила, что слово «ч***» несет в себе уничижительную окраску, унижающую человеческое достоинство.
В ходе судебного заседания обвиняемая полностью признала свою вину. Суд счел наличие двух детей и «чистосердечное раскаяние» смягчающим обстоятельством.
В результате женщине присудили два года домашней химии и конфисковали телефон.
Три года колонии за «ряд комментариев»
Как рассказывала жена осужденного, Денис увидел видео жестоких действий силовиков и написал, что с ними нужно так же поступать.
Это уже потянуло на уголовное дело по ст. 130 УК (разжигание вражды). Мужчину судили за «ряд комментариев, направленных на разжигание вражды против представителей силовых структур Беларуси».
Денис получил три года колонии. Правозащитники признали его политзаключенным.
«Мерзавцы» и принуждение к покаянию
История вышеупомянутого Дениса отнюдь не единственная в ряду тех, когда за «не те» комментарии белорусов отправляли в колонию. Раньше логика в приговорах и задержаниях работала тоже не всегда, но хотя бы просматривалась: что можно квалифицировать как оскорбление, чаще всего заканчивалось «химией», домашней или с направлением в исправительное учреждение.
Если же человек писал о необходимости силового сопротивления или призывал выходить на улицу — это уже квалифицировали по более серьезным статьям, суд за такие дела чаще всего отправлял людей в колонию.
Но первый звоночек прозвенел после смерти пилотов в Барановичах. В мае майор Ничипорчик и лейтенант Куконенко пытались отвести неисправный самолет от населенного пункта и катапультировались слишком поздно, оба летчика погибли. Уже на следующий день Лукашенко публично приказал КГБ заняться теми, кто оставляет негативные сообщения о пилотах, назвав таких комментаторов «мерзавцами» и «будущими полицаями».
Приблизительно через неделю силовики похвалились: задержали не менее 20 комментаторов. Некоторых из них показали в сюжете БТ, а заместитель министра внутренних дел Казакевич сообщил о возбуждении дела по статье 130 УК (разжигание вражды).
Правда, некоторые из задержанных на условиях анонимности рассказывали «Нашей Ниве», что даже следователи не находили в их постах оснований для уголовного преследования — людей отпускали через трое суток, откровенно объяснив, что выпустить их сразу было нельзя.
Уголовное преследование за соболезнование
Всё окончательно изменилось после перестрелки айтишника Зельцера с кагэбэшниками.
Во-первых, количество задержанных оказалось в десять раз больше, чем после смерти пилотов. По словам Кубракова, за комментарии задержали около 200 человек.
Во-вторых, всех их задержали уже по двум статьям: то же разжигание вражды (ст. 130 УК) и оскорбление представителя власти (ст. 369 УК).
В-третьих, изменился подход к этим комментаторам. Теперь те же, к сожалению, уже привычные раскаяния задержанных на видеокамеру стали еще более унизительными. Людей заставляют говорить о гомосексуальных связях и даже называть партнеров.
Сразу же начали публиковаться «видеораскаяния» с задержанными и по другим делам. Причем, людям клеят на лбы стикеры с «Погоней», заставляют называть свои медицинские диагнозы и — тоже «ноу-хау» — заставляют называть зарплаты, если они были большими по белорусским меркам.
И главное — содержание комментариев, по которым можно попасть за решетку теперь совсем необязательно негативное. Гомельский волонтер и активист Илья Миронов был задержан сначала на трое суток, а после оставлен под стражей. Его коммент и по сей день висит на странице в фейсбуке: это слова соболезнования родным и близким Зельцера. И всё. Ни одного плохого слова в адрес погибшего силовика.
Но и этого сегодня достаточно для задержания и уголовного преследования.
Принуждение к трауру — именно так кто-то метко охарактеризовал то, что началось после гибели Зельцера и кагэбэшника Федосюка. Теперь белорусам разрешено соболезновать только силовику и его родным. А про Зельцера писать публично можно, разве только называя его террористом. Его не убили — его ликвидировали. У него и жены Марии Успенской тоже остался маленький сын… Ну и что?
Продавщице приговор — пропагандисту-медали
Официальную позицию как в отношении Зельцера, так и к тому, что все равны, но некоторые равнее, прекрасно иллюстрируют телеграм-канал «Желтые сливы», Азарёнок и другие провластные ведущие и каналы.
Тот же Азарёнок, говоря про Зельцера, позволяет себе откровенно антисемитские высказывания в эфире гостелевидения. А эпитеты, звучащие из его уст в адрес абсолютно конкретных людей — мразь, проститутка, ведьма, п*дор — давно уже могли бы стать поводом для уголовного дела.
Но то, за что ивацевичскую продавщицу приговаривают к «химии», в случае с Азарёнком отмечается медалями.
Это не шутка, у Григория Азарёнка действительно уже две (!) медали, одна из них — «За отвагу».
