Фильм уже продемонстрировали на днях в доме-музее РСДРП — каждый четверг в 18.30 там проходят лекции и дискуссии, вход на мероприятия по билету в музей.
Люди, которых вывезли в период оккупации на работы в Германию и страны-сателлиты, жили едва ли не в каждой деревне. Вывезенных насчитывалось 8 миллионов из всех стран, 2,5 миллиона — из СССР, более 400 тысяч — из Беларуси.
Нацисты агитировали молодежь на работу, но по своей воле мало кто ехал. Молодежь попадала к нацистам при облавах и уже не могла убежать.
После же войны, попавших в облаву — как и в немецкий плен — записывали в предатели.
Поэтому большинство вывезенных замалчивало эту страницу своей биографии. Многие герои фильма только сейчас заговорили об этом впервые. «Это же был такой позор!»
«После того как мы вернулись, мама поставила меня на колени перед папиным портретом и сказала: поклянись, что никогда никому не скажешь, что мы были в Германии. Я поклялась. И никогда никому не говорила».
Чтобы удалить свое имя из государственной базы остарбайтеров, нужны были связи и деньги.
Не у всех получалось скрыть этот факт и уничтожить документы про эти годы своей жизни.
Одна из героинь фильма встретила в Германии своего будущего мужа: она остарбайтерка, он советский офицер. Поженились, стали жить, но прошлое не отпускало: ей, талантливому физику, отказали в поступлении в аспирантуру, потом не дали учительской категории, хотя ее сельские ученики были лучшими в области.
А брак не выдержал испытания властью: муж, намереваясь стать секретарем ошмянского райкома, развелся с женой-остарбайтеркой.
Большинство героев фильма — женщины, поэтому и остарбайтерство передано в основном женским взглядом.
«Мы так радовались, что возвращаемся домой!.. И вот нас привезли на Одер, чтобы передать советским солдатам. Мы увидели их и обрадовались: братики, сыночки!.. А они не смотрят на нас, только один сквозь зубы: проститутки, подстилки немецкие.
Моя мама — ему: «Сыночек, ты что!.. Вот такой нам был привет».
Схватил меня один за руку, мама говорит: отпусти, это моя дочь.
А была с нами одна полячка, затащили ее в подвал… Мы боялись смотреть, жива ли она — так и ушли, не заглянув».
Это, пожалуй, драматургически самое сильное место в фильме.
В целом кино довольно простое, подчеркнуто хроникальное. Десяток белорусов рассказывают о своей жизни в период с 1930-х до 1950-х. Из Пуховичского, Новогрудского, Кореличского районов…
Рассказы перемежаются советской и немецкой пропагандистской хроникой времен войны. Мурашки по спине — до чего же они похожи. «Помните и вы, когда будете учить своих детей первому слову «Сталин»» — «Не печальтесь, ребята, самое тяжелое позади — большевикам конец».
Какая же универсальная вещь пропаганда! Даже от безобидных фраз «пропаганда чтения» или «пропаганда здорового образа жизни» будешь вздрагивать и искать подвох.
В Германии молодежь ожидало всякое. Одних отправляли на фермы, и эта работа могла понравиться людям на фоне родного колхоза. Труднее приходилось другим, кого отправляли на производство. А кто-то получил опыт, который просто тяжело себе представить: среди опрошенных была женщина, которую направили в Освенцим, там она занималась сушкой волос жертв.
«Трагедия белорусских остарбайтеров в том, что их жизнь пришлось на страшное время: на сталинизм с репрессиями, насильственной коллективизацией, на мировую войну, которая принесла Беларуси страшные потери, на послевоенное восстановление советской тоталитарной системы. Соответственно их воспоминания диаметрально противоположные пропаганде, которая шла и с немецкой, и с советской стороны. Этот момент я решил использовать, столкнув воспоминания простых белорусов с нацистской и коммунистической пропагандой.
Жизненный опыт героев фильма травматический, про многие обстоятельства жизни они долго молчали и молчат до сих пор. В фильме многие впервые публично раскрылись.
В Германии принудительные рабочие из Беларуси имели разную судьбу. Кто-то жил и работал в страшных условиях, кто-то не пережил ссылку. И пусть это звучит несколько парадоксально, но для некоторых свидетелей времени остарбайтерства, воспоминания о времени в немецком плену стали самыми яркими в жизни. Это стало единственной возможностью увидеть другую жизнь, вырваться из «колхозной» неволи - говорит режиссер фильма, климавичанин Алесь Лапо.
Он отмечает также, что больше всего поразила его во время всех интервью белорусская откровенность. «Нас, незнакомых людей, приглашали в дом, раскрывали перед нами душу». Думается, дело здесь не только в национальном характере, но еще и в том, что «Белорусский архив устной истории» едва ли не первым отнесся к этим людям и их жизненному опыту с уважением, а не с презрением.
На фильм в дом-музей РСДРП пришло шесть человек (все девушки), и каждая со своей семейной историей про остарбайтеров. На показе людям было о чем поговорить. Была в этом какая-то справедливость: открыто проговаривать то, что сломало твоим дедам всю жизнь.
— В рассказе бабушки меня поразило, — говорила одна зрительница, — что назад этих людей не перевозили: весь тот путь они гнали в СССР трофейных коров.
«Белорусский архив устной истории», который и собрал интервью для фильма, просит откликнуться всех, кто мог бы организовать интервью с родными, пережившими остарбайтерство. Эл. почта исследователей: [email protected]
Фильм вскоре будет размещен на сайте архива, где уже сейчас имеется соответствующий раздел и опубликованы некоторые интервью.
