Тогда пригревало жаркое июльское солнышко, вдоль берега слонялась туда-сюда пестрая толпа отдыхающих… Невыносимо было наблюдать бессмысленную курортную суету, и я направился к знакомому с детства роднику: может удастся отведать чистой родниковой воды. Где там! Взятый в бетонные кольца, родник оказался под ржавым замком. «Чтобы не опаганили, — идя по тропе мимо, пояснила местная женщина в белом платке, — а так понемногу журчит…»
Нам кажется, подумал я над тем закрытым на ключ родником, что созданное Богом будет вечно, во всяком случае — дольше, отмерено человеку. Но почему моей жизни, даже незавершенной, хватило на то, чтобы исчезли и Купа с Матеевой хатой, и Кобыльники с их воскресными ярмарками (даже названия их исчезли), чтобы пересохли родники по берегам, затянулись грязью, а взбаламученные сегодня нарочанские воды заселила какая-то мерзость?!
Неделю назад, когда над озером уже царила знобящая предзимняя изморось, я к тому родничку не пошел.
Может, и вообще не надо было заворачивать в бывшую Купу, а ныне «к.п. Нарочь», чтобы не надругаться над памятью о самых счастливых в жизни днях — детстве на Нарочи. И действительно, не издевка ли это — буквально на том месте, где стояла Матеева хата, видеть втиснутое в землю кафе под названием «Купа», и больно теребить душу туманными, словно сквозь тусклое стекло времени, воспоминаниями?!
Тех воспоминаний хватит еще не на одну колонку. Да что колонку! До скончания жизни. Но на этот раз постараюсь избежать подробностей. Разве что в комментариях к снимкам. Чтобы хоть немного показать масштаб катастрофы.
Этот щит с объявлением установлен как раз на том месте, где «парковался» тяжелый Матеев челн.
…Над озером только чайки. Ни уток, ни лебедей тогда не было.
Отец подзывает меня, чтобы вместе столкнуть челн в воду, я вхожу в нее и неожиданно проваливаюсь в «ледяную» ямку, откуда некая таинственная подземная сила бурлит фонтанчиками песка. Потом еще, еще… «Кринички», — объясняет отец, наклоняется, берет деревянный ковш со дна лодки, зачерпывает и жадно пьет, как будто всю жизнь его мучила жажда. Потом протягивает ковш мне…
Посмотрите, каким стал этот берег и та вода сегодня…
Этим вязам вдоль дороги, что вела от берега в деревню, наверное, лет сто.
Ведь и 60 лет назад их высоты хватало, чтобы, взобравшись, четко увидеть противоположную косу, а в темноте — свет от фар тех редких машин, которые неслышно ехали по шоссе через Черевки…
Осознает ли сегодняшний мальчик, побывав в тех «сафари» и «багги» прозрачную бездонную красоту нарочанской воды и неба?
«В озеро несут свои воды 17 ручьев…» — так описывает Нарочь информационный портал www.myadel.info
Вот тот «ручей», что когда-то струился на окраине Купы, где в поросшей кустарником лощине дышало болото, в котором я чуть не утопил Матеевого коня. Конь, спасибо ему, из трясины выбрался. А вот ручей задохнулся от мелиорации, то есть «улучшения земли»… А какие красноперки ловились именно здесь! Простоишь вечер по пояс в воде — полная авоська на сковороду…
Куда он течет сейчас? В какую трясину Времени?
…Несколько лет назад на одном из журналистских семинаров главный редактор, к сожалению, забыл фамилию, какой из областных «правд» пролил слезу насчет Байкала — мол, гибнет такое чудо. Я напомнил о Нарочи. «А что Нарочь?! — вскинулся коллега. — Наверное, давно не были. Там такой курорт построили! Все для людей, для народа!»
Почему народ, спросил я тогда, не удосужился сохранить данное Богом чудо, закрыть его, как тот родник, на замок?
А сегодня спрашиваю себя: разве только экологическая случилась с нами катастрофа?
