Сентиментальная метафора: живое дерево. Оно может расти плохо. Болеть. Оно может почти засыхать в неблагоприятных условиях, а потом — пускать новые побеги. Его могут даже сломать, но от корня оно даст новый побег и продолжит жить. Его могут называть деревом, а могут — яблоней. Немец может называть его Apfelbaum, англичанин — apple-tree. Его могут называть даже «березкой», но сути своей от перемены названия такое дерево не изменит и плодов не сбросит.
Наша дерево давало семя, но семя не прорастало. Или, когда прорастало, то ростки топтали еще до того, как они набирали силу. Так бывает со всеми деревьями. Судите сами: к нему можно привить даже ветку с другого дерева, как татар в Беларуси, которые писали свои китабы, или евреев, которые привнесли с собой свою неповторимость.
От него можно оторвать ветку и привить к другому дереву — и мы увидим белорусские диаспоры по всему миру. Но существенно дерево не изменится. Оно растет: у него есть корни, годичные кольца и история жизни.
Его история — не величественная и не мизерная. Она просто история этого дерева.
