Галину задержали 9 мая на площади Победы, куда она пришла с портретом отца-ветерана, чтобы почтить его память. После задержания Логацкую осудили за мелкое хулиганство (ст. 17.1 КоАП) и неповиновение требованиям сотрудников милиции (ст. 23.4 КоАП).
«Действительно, я ждала нового задержания, — рассказывает Галина. — После моего последнего освобождения с суток ко мне домой постоянно наведывались сотрудники милиции, расспрашивали соседей, где я. но я сознательно не появлялась дома. А 9 мая решила пойти на площадь Победы».
Собеседница рассказывает, что на площади Победы ее окружили мужчины в гражданском, предложив пройти «поговорить». Женщина отказалась и попыталась пройти сквозь них, но, по словам Галины, ее «взяли под ручки и повели в спецтранспорт».
В Партизанском РУВД женщину держали около трех часов. С протоколами ей ознакомиться не дали. Уже на суде она узнала, в чем ее «вина».
«А я вообще матерных слов не употребляю, терпеть их не могу, и всем замечания делаю, кто матерится. А тут я «материлась в общественном месте». Ну смешно: пенсионерка вышла с портретом отца-ветерана на площадь Победы, чтобы материться и хулиганить 9 мая».
Суд над женщиной прошел на следующий же день по скайпу. Когда она услышала приговор — 20 суток, сразу начала требовать бумагу, чтобы писать жалобу и обжалование.
«Я закатила настоящую истерику: сказала, что никуда не пойду, пока мне не принесут бумагу. Меня заталкивали в камеру силой. Когда я увидела, что это уже не камера, а настоящий карцер, начала упираться еще больше. Конвоирам пришлось звать на помощь третьего, чтобы меня туда запихнуть».
В карцере с единственной койкой, которая даже на ночь не раскладывалась, Галина была еще с четырьмя женщинами. Одна из них — «бомжиха Алла», от которой все вскоре заразились вшами.
«Мы с ней жили три дня, спали на плитке. Девушки пытались одна у другой вшей искать, а я как-то сразу смирилась: от них не избавишься просто так. Тем более, что мыться на протяжении всех 20 суток меня не водили. Была лишена я и прогулок», — продолжает описывать пытки Галина.
После трех суток в карцере ее перевели в двухместную камеру, где в в пиковый момент содержалось 15 человек. В том числе там находилась журналистка TUT.BY Люба Касперович. Галина подтверждает: каждую ночь их будили по несколько раз для «переклички», не давали спать.
«Почти никому передачи не передавали, мне повезло: дошла лишь одна, но сотрудники сказали съесть все за день. Всё, что осталось, выбросили. Мы объявили голодовку, чтобы над нами перестали издеваться и выдали хотя бы матрасы, но вместо этого нас просто расформировали. Меня, например, отвезли в Барановичи».
Первые из десяти ночей пребывания в Барановичах Галина вспоминает, как спокойные. Но потом и там начали будить по ночам.
«Видно, пришел приказ, — высказывает предположение Галина. — Но там хотя бы выдавали матрасы».
Для Галины это не первый раз за решеткой. В феврале ее задержали на 15 суток после суда над журналистками «Белсата» Катериной Андреевой и Дарьей Чульцовой: пригласили на профилактическую беседу в РУВД и уже не выпустили, составили протокол по ст. 23.4 КоАП.
Еще раньше, в сентябре, она отсидела 7 суток, попав за решетку якобы за участие в пикете возле Красного костела (кстати, выйдя на свободу, женщина смогла обжаловать этот приговор в Минском городском суде). На 15 суток ее арестовывали за участие в первом марше пенсионеров. А в июне оштрафовали на 1215 рублей за пикет на Комаровке. До 2020 года Галину неоднократно задерживали во время проведения маршей предпринимателей и «нетунеядцев».
При этом именно последнюю отсидку Галина называет самой жестокой и бесчеловечной.
«Людей просто убивают. Это настоящие пытки. Ладно я уже пожила — 60 лет, и умирать можно, но как же молодежь? Девочки юные, которым еще рожать, а они их на холодном полу спать заставляют. Из-за этого всего у меня уже невроз. Мой отец, думаю, переворачивается в гробу от всего этого: он воевал с фашизмом, а тот обрел новые формы».
Несмотря на всё это и на вши, от которых всё еще не удалось избавиться, Галина сдаваться не намерена: «Буду ходить на суды, помогать простым людям юридически. Буду писать жалобы на пытки в тюрьмах, заглядывать на приемы к чиновникам. Все же самым сложным в камере было сидеть без дела — у нас даже книжки отобрали. Столько всего можно было сделать на свободе за это время!»
