Политолог Артем Шрайбман в проекте «жизнь-малина» Никиты Мелкозерова прокомментировал события последних месяцев в стране.
— Когда все закончится?
— В таком режиме, как сейчас, не вижу, как это может длиться больше года. Чисто эмоционально. И кому-то это покажется: ни фига себе, еще год это терпеть! Но давайте посмотрим на большей дистанции того, что было в мае или апреле. Если бы тогда сказали, что Лукашенко осталось у власти максимум год-два, то все бы, наверное, удивились, мол, он может править, сколько хочет. Эти события, даже если они не приведут к немедленной смене власти, сократили срок существования этой власти в разы. Без этого кризиса, в принципе, мало, что мешало досидеть Лукашенко до 2025 года, а потом спокойно себе устроить транзит по казахстанскому сценарию. Но случился кризис, и это сократило период наших мучений.
— Если бы к выборам допустили Тихановского, Цепкало, Бабарико, то как думаешь, кто бы выиграл?
— Бабарико. Это было видно по опросам, которые проводились на разных сайтах. Цепкало и Бабарико конкурируют за одного избирателя, но Бабарико харизматичнее, и поэтому, скорее, он. Тихановский? Я думаю, что у него есть недооцененный электорат. В первую очередь это разочарованный электорат Лукашенко. Но, думаю, что именно потому, что он многим бы напоминал Лукашенко по стилю, а не по идеям ― это бы оттолкнуло часть людей, которые в вакууме за него проголосовали.
— Бабарико — это проект России?
— У этого нет серьезных доказательств. Эта версия полностью игнорирует свободу человека принимать автономные решения. То есть, мы считаем, что до этого Бабарико 6 лет финансировал белорусские инициативы, творчество ― и это все было частью плана. Ничего из этого он не делал сам. Это все было частью какой-то манипуляции, подготовкой. То есть мы полностью отрицаем за человеком субъектность. Это аналитическая ошибка, что кто-то, включая Россию, может организовать и провернуть такую комбинацию. Ничего в нем, в его бэкграунде не выдает пророссийскости. Были случаи абсурдные, когда на него в «Газпром» жаловались русские националисты, что он, гад такой, на деньги «Газпрома» поддерживает белорусских националистов. Были случаи, когда за его интервью, за сравнения какого-то литвинского духа в Беларуси и татаро-монгольского духа на Востоке, ему прилетало от неблагодарной публики в Беларуси и России за типа расизм. Это не человек, у которого русский мир в голове. Я считаю, что при президенте Бабарико России было бы проще договариваться с Беларусью, но это не значит, что этот человек сдал бы Беларусь. Этого я за ним не вижу.
— Почему Кочанова столько решает?
— Кочанова Лукашенко боготворит. Она любит его беззаветно, я не говорю как мужчину, а в плане как политика. Она считает его гениальным лидером. Он любит такое отношение к себе. Она, видимо, показала себя эффективным организатором, поэтому она, даже будучи главой Совета Республики (а это, в общем-то, декоративная роль в сегодняшней Беларуси), ее продолжили привлекать к каким-то кризисным ситуациям. Сейчас, мне кажется, ее роль пошла на спад. Лукашенко нравится такой подход к себе, когда ему смотрят в рот, с ним соглашаются, кивают. Не знаю, возможно, это возрастное, а, может, политическая стилистика такая. Но человеку не нравятся те, кто с ним спорит.
— Тихановская сможет вернуться к своим котлетам?
— Я опасаюсь за брак Тихановских. Потому что если Сергей выйдет с теми же мачо-паттернами поведения: я главный, я хозяин, такие патриархальные установки, а напротив него сидит человек, которого полстраны считает избранным президентом, она встречалась с Меркель и Макроном, которая на фразу «Света, не отсвечивай» (он сказал это ей по телефону на одном из стримов) может и на место поставить, я думаю, что это будет серьезная перестройка для Сергея уж точно. Так что я переживаю за этот брак, если честно. Но котлеты? Я думаю, что она с удовольствием вернется к котлетам. Потому что котлеты и в целом кулинария ― это не признак какой-то женской слабости. Я не отношусь к этому так. Есть сильные женщины: самостоятельные, независимые ― и они обожают готовить.
