Наиболее частые окончания фамилий в разных регионах Беларуси.
На селе людей чаще всего называли не по фамилиям, а по прозвищам. Если в деревне двенадцать семей Герасимчиков, например, то по прозвищу проще указать на нужного человека. Прозвища давались чаще всего по имени деда или прадеда. Или — бабушки, мамы, если женщины были в семье приметными. Одни Герасимчики могли быть Казимирчиками, другие — Апанасовыми, а третьи — Ганнусиными…
Из таких родовых прозвищ 500 лет назад формировались фамилии. Как? Этим занимались бюрократы Великого Княжества Литовского.
Первые фамилии появились у шляхты
Первыми в конце XV в. обзавелись фамилиями бояре-шляхта. Первоначально фамилии не были постоянными. Сыновья боярина Гриньки становились Гринковичами, но дети его сына Богдана уже были Богдановыми Гринковичами. Еще через поколение о Гриньке могли и забыть — и становились Богдановичами…
Но Богдановичам тяжело было подтвердить свои права на село, которым великий князь наделил их деда Гринковича. Поэтому чем больше из государственной канцелярии выходило бумаг-привилеев, тем важнее для шляхтича было зафиксировать свою фамилию раз и навсегда.
Крестьяне же еще в начале XVI в. фамилий не имели. Кому дело до жившего на хуторе крестьянина, который мог свободно переезжать по краю и был экономически независим? Фамилии крестьянам начали давать контролирующие органы ВКЛ. Происходило это в середине XVI в., во время Волочной померы 1557 г. — масштабной аграрной реформы.
Крестьян закрепляли на земле, переселяли в большие деревни и переписывали, добавляя к имени отчество или прозвище, которые теперь раз и навсегда становились фамилиями.
Лукьянович и Бобрович
Фамилии, которые пошли от имени предка, называют патронимическими. Большинство их у белорусов имеют суффикс -ич. Вот сколько их в описи Гродненской королевской экономии XVI в.: Лукьянович, Иванович, Левкович, Амельянович, Хомич, Наумович, Жукович, Василевич, Полоскович, Мицкевич, Козич, Ячкевич, Дашкевич, Гринкевич, Ломанович, Зимакович, Бобрович…
«Фамилии на -ич — примета славянского происхождения, — рассказывала «Нашей Ниве», ныне покойная, доктор филологических наук Валентина Лемтюгова. — Они характерны не только для белорусов, но и для западных и южных славян. У белорусов суффикс -ич не имел сословных ограничений, а в России фамилии на -ич получали только представители высших слоев общества с царского позволения».
К группе патронимических фамилий, наиболее многочисленной и древней, относятся и те, что оканчиваются на -ук (-юк), -еня, -енко (см. карту).
Юркойть и Довгяло
В белорусских фамилиях отразилось тысячелетнее сосуществование славян с балтами: часто славянский корень сочетался с балтским суффиксом — как в фамилии Довгяло (корень «довгий») или Юркойть (от Юрки).
А Гедройц — чисто балтская фамилия, указывающая на того, кто чем-либо прославился.
Берман и Дерман
Это примеры экзотического немецкого влияния на фамилии. Зачастую немецкий помещик-колонист записывал всех своих крестьян своей фамилией, чтобы обозначить этим право на владение ими. Так появились Берманы, Дерманы. Возможно, так менялись и старинные балтские фамилии (Шейман).
Нелюбимы и Позняки
Многие фамилии происходили от прозвищ и дохристианских имен. Ребенок, рожденный последним, получал прозвище Позняк. Единственный ребенок в семье — Одинец. Третий по счету — Третьяк. Долгожданный — Ждан, нежданный — Неждан.
Бывали имена тотемные — от зверя или дерева, которому племя поклонялось. Так, в летописях встречаются Волк, Волчий Хвост. Были имена защитные, призванные «обмануть» злые силы — Нелюб (чтоб любили), Дыхля (чтоб здоровым был).
Церковь, искореняя язычество, вынуждала заменять старые имена на христианские (еще раньше такие имена принимали литовские князья: Витовт-Александр, Ягайло-Владислав).
Скорина и Говша
Да и Скорина — не от скоринки-корки, говорила профессор Лемтюгова.
Скорина — сокращение от старинного имени вроде Скорослав, Скорогост, Скоровой, Скоромир.
Некоторые фамилии — это хорошо забытые имена вроде Говша, Дымша. Превращались в фамилии и сокращенные формы имен: Мечик, Вилич, Стасик…
Даже такая, казалось бы, явная фамилия Трус — сокращение от Петро, Петрусь, Петрус. А Мисюта, оказывается, разговорный вариант церковного имени Михаил.
Массу вариантов имеют фамилии, производные от Александр. Самые экзотические из них — Шаша, Шоша.
Но Валентина Лемтюгова предостерегала: исследование истории каждой фамилии требует индивидуального подхода, мини-исследования. И принимать на веру семейные легенды и объяснения, которые, казалось бы, лежат на поверхности.
Здесь как с названиями населенных пунктов: Шапчицы — не от шапки, найденной там-то, а от потомков человека с таким прозвищем или фамилией. Пильковщина — не от сломавшейся пилы, а от имени владельца земли, которого звали Пилип, Пилька.
Кухта и Стельмах
Следующая после патронимической по численности группа фамилий из описи Гродненской королевской экономии происходит от особенностей внешности: Ковш, Черепко, Козелок…
Безусловно, есть и фамилии, связанные с занятием человека. В XVI в. их процент был небольшой, но со временем Стельмахи (в «словаре Северо-Западной Беларуси и ее пограничья» стельмах — мастер по изготовлению телег, колесник), Рымари, Рымарчуки (изготавливали упряжь для лошадей), Бондари (изготавливали бочки — бонды), Мясниковичи (были рубщиками мяса) появляются все чаще и чаще, отмечает историк Вашкевич.
Того же происхождения и фамилия Кухто, считала Валентина Лемтюгова. Кухта — это помощник кухара (повара). А ударение на «о» в таких фамилиях появилось во времена Российской империи, в стремлении придать им «благозвучность». Тогда появились Лопато, Капусто, Лаппо, Козел и им подобные.
Интересна история фамилии Царюк, Царик, Царёв, Царевич, Цареня. Откуда в Беларуси «царь»? Оказывается? «царем» называли старшего волочебника, который надевал на Коляды блестящий головной убор в виде короны. Кто исполнял роль «царя», за тем и закреплялось такое прозвище.
Рабиновичи появились последними
Позже всех в Беларуси фамилии появились у евреев.
Власти Речи Посполитой не вмешивались в жизнь еврейской общины, отношения с ней ограничивались взиманием налогов, которые собирал сам кагал. Например, из двенадцати евреев, имевших «пляцы» в 1704 г. в местечке Сопоцкин, фамилии имели только шестеро. Причем фамилии явно происходили от прозвищ, связанных с внешностью — Ицко Весло или Азик Черток.
А когда царская администрация начала брать евреев в рекруты, забирать детей в кантонисты, началось принудительное присвоение белорусским евреям фамилий, причем часто по той же схеме, что и у белорусских крестьян тремястами годами ранее. Так появились Абрамовичи, Ицковичи, Абковичи, Зельмановичи.
А Ривкины, Соркины, Рохлины — по именам женщин, матерей. У белорусов такое случалось реже. У украинцев — довольно часто: Андрусишин, Василишин, Стефанишин, Бойчишин (от Андрусиха, Василиха, Стефаниха, Бойчиха; т. е. жена, вдова Андруся, Василя…).
Эхо крепостничества или наступления прогресса?
Наши фамилии — результат индивидуального закрепощения, которое распространялось на землях ВКЛ со времен Волочной померы. Там, где не было индивидуальной зависимости от помещика, не было и надобности в фамилиях.
Яркий пример — болгары, у которых только в середине ХХ в. закрепились фамилии. В захваченной османами Болгарии крестьянин был свободен, арендовал землю у государства и платил налог — харадж. Надобности закреплять фамилии не было, и их функции выполняло отчество. Иван Кольев был сыном Кольи, а уже сын Ивана был не Кольевым, а Ивановым. По сей день в Европе сохранилась страна с системой фамилий, образованных от имени отца, — Исландия, где со времен заселения викингами сохранялась демократия.
Но как в таком случае быть с Россией, где, как утверждают историки и языковеды, крестьянские фамилии закрепились только в XIX в., а крепостничество было еще жестче, чем в ВКЛ?
Белорусские фамилии на триста лет старше российских
В Московии фамилия до XVI в. была привилегией князей и бояр. А фамилия на -ич присваивалась только с разрешения великого князя. В «Тысячной книге» 1550 года на тысячу человек такие фамилии имели только 28. Все остальные фамилии — на -ов или на -ин.
В XVI—XVII веках фамилии начали появляться в кругу российских дворян. В XVII—XVIII вв. — у горожан, в конце XVIII — начале XIX вв. — у духовенства. Крестьяне в России не имели фамилий до середины XIX в.
Наши фамилии — бесценное сокровище. Им как минимум 450 лет. А это значит, что носили их до нас десятки и даже сотни тысяч людей — и важно оставаться достойными их памяти.
